– Генеральный прокурор Юрий Луценко заявил, что дал вам сто дней, чтобы продемонстрировать результаты работы, после чего будет оценка. Он озвучил вам задачи и претензии?
– Это право Генерального прокурора – заявлять и давать оценки, хотя каких-либо претензий ни ко мне, ни к подразделениям Главной военной прокуратуры он мне не предъявлял. Наши задачи определяет Закон, и мы его исполняем. А вообще, на все нужно время: оно расставит все и всех на свои места. Сто дней – это ведь для правительств. А рабочий рутинный процесс – он бывает разным.
Принимаю любую объективную критику и отношусь к ней спокойно, если только это не касается моей чести и достоинства, либо каких-то указаний, которые граничат с нарушением закона. Родители привили мне правило: говорить правду в глаза, даже если она кому-то неприятна. Это аксиома. И это для меня не пустые слова. Честь нашей фамилии и Украина для меня – превыше всего.
– Вы – один из кандидатов на пост главы Государственного бюро расследований. Хотите уйти, потому что в процессе создания бюро военная прокуратура будет ликвидирована или есть какая-то другая причина?
– Абсурда в нашей стране уже слишком много. Правовые и процессуальные коллизии бестолково выписанных норм Закона Украины “О Государственном бюро расследований” с началом работы этого органа фактически приведут к ликвидации военной прокуратуры уже осенью. Между тем за два года ее существования мы не на словах доказали ее необходимость и дееспособность.
А Бюро? За Бюро идет политическая борьба, и я не принимаю в ней участия. Имею собственный опыт работы в оперативных и следственных подразделениях, а также светлые головы своих подчиненных. Если государству не нужны профессионалы, значит, мы неизбежно скатываемся к анархии 1917 года.
Помните, как в одном известном фильме: “Я опирался на закон, а теперь закон – это уголовный розыск, набранный из идейных, но, к сожалению, малограмотных людей…” (к/ф “Зеленый фургон”. – Ред.). Об этом же кошмаре еще 100 лет назад писал Булгаков. История, к сожалению, ничему не учит украинцев.
– Анатолий Васильевич, в нашей стране все очень быстро меняется, в том числе и законы. Вполне возможно, что не только военная прокуратура продолжит работу, но и появятся специализированные суды. Вы заявляли, что подготовлены документы по реформе органов военной юстиции. И что они уже согласованы с Генеральным прокурором. Можете рассказать подробнее о сути реформы?
– Сегодня просто критически назрела необходимость развития всех составляющих сектора безопасности и обороны Украины, в том числе правоохранительной.
Еще в январе этого года военная прокуратура информировала Верховного Главнокомандующего о ряде сверхкритических проблем в обеспечении правопорядка и дисциплины в войсках. Среди основных причин – чрезвычайно высокий уровень небоевых потерь среди военнослужащих.
Армия без дисциплины – это махновщина во всех ее проявлениях и ужасающих последствиях!
Скоропалительно принятые изменения в уголовное процессуальное и прочее законодательство только ухудшают состояние дел.
Тогда же мы внесли ряд концептуальных предложений по реформированию правоохранительных органов в военной сфере. Я лично убежден, что такая реформа позволит выстроить полноценную систему органов военной юстиции с реальными правовыми инструментами реагирования на критические явления в армии. Уменьшатся коррупционные риски в органах военного управления и оборонно-промышленном комплексе. Можно будет комплексно решать все вопросы правоохранительной и правозащитной деятельности в военной сфере.
Государственное бюро военной юстиции, которое мы предлагаем создать как независимый правоохранительный орган (по аналогии с НАБУ или Государственным бюро расследований), должно объединить военную полицию, следователей и (если удастся) военные трибуналы. Такой образец принят в Израиле. Я ездил к израильским коллегам и на практике видел, как это работает и, главное, как это позитивно принимается обществом и самими военнослужащими. Эта страна с первого дня своего существования живет в условиях непрекращающейся войны, и ее опыт в военной правоохранительной сфере для нас бесценен.
Я убежден, что именно военные следователи должны расследовать военные преступления и преступления в сфере ОПК. Расследовать преступления против мира, безопасности человечества и международного правопорядка. Собственно, это именно то, чем занимается сейчас военная прокуратура и больше никто в Украине. Одновременно должны правовыми методами решаться вопросы профилактики преступлений, борьбы с административными проступками и так далее.
Наконец мы предлагаем на практике реализовать рекомендации Мониторинговой миссии ООН по правам человека в Украине, которые были озвучены в их докладе еще в декабре прошлого года. Если процитировать, то в докладе рекомендовано украинской стороне “разрешить Главной военной прокуратуре осуществлять общий надзор над военными органами как одно из необходимых условий улучшения ситуации с правами человека в Украине”. Со стороны, как известно, виднее!
Сейчас большинство из этих задач (помимо всего прочего) возложено на еще не набранных гражданских (!) работников Государственного бюро расследований. Как это будет осуществляться на практике я просто не представляю.
Украина с недавних пор обречена содержать большую армию. Почти 500 тысяч военных требуют жесткого контроля и Закона, не говоря уже о защите прав тысяч участников АТО, за которые сейчас вообще никто не отвечает.
– Военную прокуратуру, которая была уничтожена во времена Януковича, создавали заново после начала АТО. Ранее военным прокурорам приходилось расследовать в основном преступления, связанные с хищением государственного имущества и случаями дедовщины. Какие преступления совершают в армии сейчас, когда страна живет в условиях российской агрессии? Есть случаи, когда к теневым схемам причастны военные прокуроры?
– К сожалению, вы правы. Общее обострение общественно-политической обстановки на фоне войны сказалось и на структуре преступности.
В сравнении с последним мирным 2013 годом в несколько раз выросло количество уголовных правонарушений, связанных с уклонением от воинской службы, утратой воинского имущества и завладением им, нарушением правил обращения с оружием.
В І полугодии этого года военными прокурорами, согласно данным ЕРДР, открыто 1936 уголовных производств, в том числе по признакам совершения особо тяжких преступлений – 97, тяжких – 1422, средней тяжести – 401.
Раскрыто вымогательство и получение взяток 154 лицами, все они привлечены к уголовной ответственности.
Более того, в этом году сотрудники военной прокуратуры сами четыре раза принимали непосредственное участие в документировании и оперативном раскрытии коррупционных преступлений после того, как им предложили неправомерно “обогатиться” за чужой счет. Это было впервые в истории прокуратуры. Так не делал никто.
Во всех случаях мы виновных задержали, четырех лиц уведомили о подозрении по ст. 369 УК Украины (предложение, обещание или предоставление неправомерной выгоды должностному лицу) и арестовали. Кстати, сумма предлагаемых взяток колебалась от пяти до 25 тыс. долл. США.
Не буду скрывать, что за совершенные должностные преступления нами же привлечены к уголовной ответственности три наших сотрудника. Это бывшие следователь военной прокуратуры Николаевского гарнизона, прокурор военной прокуратуры Дарницкого гарнизона и его непосредственный руководитель. Им выдвинуты обвинения, соответственно, в служебной подделке протокола допроса свидетеля в уголовном деле, завладении вещественными доказательствами (денежными средствами) и служебной небрежности.
Расследование производства НАБУ в отношении прокурора сил АТО Кулика также не добавляет нашей репутации позитива. Подчеркну, что только Генеральный прокурор имеет право уволить его с должности в случае подтверждения судом выдвинутого подозрения. Убежден, что решение суда в этом производстве должно быть законным и публичным.
– Как человек, находящийся под следствием, может участвовать в расследовании резонансных дел? Особенно когда фигуранты – из ближайшего окружения Януковича.
– Решение о включении Кулика руководителем группы прокуроров по расследованию одного из эпизодов преступной организации Януковича, что касается деятельности Курченко, также принято и подписано Генеральным прокурором. Я с этим постановлением абсолютно согласен. Особенно если принять во внимание все то, что Кулик уже к этому моменту успел сделать для раскрытия всех обстоятельств преступления, ареста подозреваемых Сухомлина, Кошеля, Коцубы и установления многих других причастных, но еще не озвученных следствием, лиц.
Жизнь намного сложнее, чем математические выкладки и подозрения НАБУ. У меня как юриста по этому поводу есть определенные сомнения, но пусть все решит публичный суд.
– Военной прокуратурой было предъявлено обвинение Михаилу Толстых, также известному как Гиви. Почему только сейчас, ведь в поле зрения правоохранителей он должен был попасть еще в 2014 году? Занимается ли военная прокуратура главарями боевиков – Плотницким и Захарченко? Собирает ли военная прокуратура доказательства бесчеловечного отношения к пленным и мирному населению в Луганской и Донецкой областях, чтобы в дальнейшем передать их в Международный суд в Гааге?
– Нашим “управлением войны” Главной военной прокуратуры, отдельно от других правоохранительных органов, расследуются факты жестокого обращения террористов “ДНР” и “ЛНР” с гражданским населением и захваченными военнослужащими, которые принимали участие в АТО.
Их жестоко пытали, избивали, выгоняли на принудительные работы и убивали. Заложники содержались в нечеловеческих условиях, лишались пищи, воды, необходимой медицинской помощи и даже возможности справить свои физиологические нужды. Это все ужасы необъявленной войны, которые мы зафиксировали процессуальным путем.
На сегодняшний день нами установлено и допрошено около трех тысяч лиц, которых незаконно лишили воли и удерживали члены террористических организаций. На основании собранных доказательств (а собрать их было не так просто) в июне текущего года объявлено о подозрении участнику террористической организации по прозвищу “Гиви” по установленным фактам нарушения законов и обычаев войны. На очереди – другие.
Хочу напомнить, что управление, которое непосредственно занимается этим расследованием в составе Главной военной прокуратуры, создано только в первых числах сентября прошлого года. Причем по нашей инициативе.
Что касается иной преступной деятельности подозреваемого, то она стала предметом расследования управления Национальной полиции Украины в Донецкой области, которое также давно объявило ему о подозрении с применением ареста.
Хочу обратить ваше внимание, что всю информацию и доказательства совершенных террористами и военнослужащими Российской Федерации военных преступлений Генеральная прокуратура уже направила в начале этого года через Министерство иностранных дел Украины в Международный уголовный суд для решения вопроса об открытии производства.
– Освобождение пленных – вопрос крайне важный для страны. Но на нас продолжают давить необходимостью “зеркальных мер” к сепаратистам, в том числе и в рамках Минских договоренностей. Как вы относитесь к идее проведения выборов на Донбассе и амнистии для боевиков?
– Как человек, а не прокурор – очень эмоционально и категорически против. Но выборы обречены рано или поздно состояться. Исключительно по украинским законам. По нашим, а не навязанным агрессором или европейскими партнерами правилам, законам, амнистии. Ни одна война не может длиться вечно. Ее прекращение – это только политическое решение власти, избранной народом. Если власть идет вразрез с желанием людей – будет большая беда для Украины. Государство перестанет существовать. Точнее, не станет страны, поскольку государство мы только начали строить.
– На Савченко возлагались большие надежды. Но ее заявления, в частности на международной арене, вызвали неоднозначную реакцию. По вашему мнению, удается ли Савченко ускорить процесс освобождения заложников? Как ее заявления могут повлиять на позицию международных партнеров?
– Савченко – очень мужественный человек и настоящий украинский воин. Военная прокуратура сделала все, что от нее зависело, для ее освобождения. И при этом мы добились осуждения российских ГРУшников Ерофеева и Александрова. Решение нашего суда вступило в силу и станет основой доказательств для международного трибунала для осуждения террористов и их покровителей из Российской Федерации. Я в этом убежден.
Давать оценку политическим высказываниям народного депутата я считаю неверным. Более того, мне, как и всем сотрудникам прокуратуры, это прямо запрещено Кодексом прокурорской этики. Савченко, как и все мы, имеет право на свою позицию. А общество пусть само решает, какую оценку давать ее позиции.